Русский акцент - Страница 99

– Друзья мои! Давайте сразу договоримся, я буду помогать вам осваивать премудрости геодезической науки, а вы, в свою очередь, будете помогать мне в совершенствовании изучения иврита.

Надо сказать, что предложенная Борисом схема работала совсем неплохо. Иврит, действительно, оттачивался и шлифовался. Однако, не обходилось без казусов. На одном из занятий Борис намеривался сказать фразу «измерить фасады». На иврите это звучало как «лимдод хазитот». Вместо «хазитот» Борис ошибочно произнёс «хазиёт». Последнее слово означало не что иное, как обнажённая женская грудь или, в другом, значении – бюстгальтер. Понятно, что реакция аудитории была адекватна предыдущему ляпсусу Бориса. Дело закончилось тем, что один из продвинутых студентов на перемене подошёл к Борису и, не без задора в сияющих глазах, саркастически произнёс:

– Вы знаете, учитель, мне, наконец-то, стало понятно, что мы, на самом деле, должны измерять.

Так получалось, что лекционный курс студентам читал доктор Дан Ширман, а Борис ходил у него как бы в подмастерьях, т. е. проводил практические занятия. Дан преподавал в Технионе, и работа в геодезической школе являлась для него подработкой, которая на русском сленге именовалось словом «халтура». Если для Бориса это слово расшифровывалось как хороший побочный заработок, то для доктора Ширмана, по оценке его же студентов, оно означало небрежную работу и недобросовестное отношение к своим обязанностям. Бориса буквально передёрнуло, когда он услышал в приоткрытую дверь аудитории, что на вопрос студента по существу того, что рассматривалось на лекции, чванливый доктор геодезии, без лишних обиняков, громогласно заявил:

– Я пришёл себя не для того, чтобы отвечать на ваши глупые вопросы.

Лишь после этого Борис, наконец, понял, почему во время его занятий, которые следовали сразу после лекции Дана, студенты задают ему множество вопросов, вытекающих из материала, который объяснял его недобросовестный коллега. Студенты всегда чувствуют тёплое отношение к ним. Поэтому они не только уважали Бориса, а просто любили его за искренность, неравнодушие и готовность всегда прийти им на помощь в противовес доктору Ширману.

Сам же доктор Ширман в один из дней, положив на стол Бориса огромную стопку, содержащую не менее трёх сотен отпечатанных листов, с кривой улыбкой проронил:

– Я тут, коллега, малость потрудившись, написал учебник. Не сочтите за труд прочесть его и написать рецензию, разумеется, положительную.

Прочитать учебник на иврите составлял для Бориса огромный труд. Тем не менее, он не стал отказывать коллеге, справедливо посчитав, что и эта работа сослужит ему пользу в деле совершенствовании иврита. В процессе чтения, которое заняло два месяца, иврит свой Борис, действительно, улучшил. Однако почти сразу стало ясно, что всё изложенное в книге является компиляцией других учебников по геодезии. Другими словами, автор самым беспардонным образом списывал целые разделы из разных книг. Чтобы каким-то образом скрыть проделанное, доктор Ширман переставлял слова в предложениях, некоторые из них заменял синонимами, причём всё это у него получалось не самым лучшим образом. Текст учебника был напичкан каскадами сложных формул, из-за дебрей которых часто не было видно сути вопроса. Объяснения по ходу изложения вообще отсутствовали, а обилие запутанных чертежей препятствовало нормальному пониманию прочитанного. Вдобавок, добрую треть учебника составляла государственная инструкция по геодезии, которую Дан Ширман самым бессовестным образом вклинил в учебник, который должен чему-то научить. Исходя из всего этого, в один не самый прекрасный день Борис вернул автору его опус со словами:

– Я прошу прощения, Дан, но рецензию я писать не буду. Потому что, если я её всё-таки напишу, то она будет отрицательной и никоим образом не будет рекомендована к изданию. Ваша книга, к сожалению, трудна для прочтения даже тем, кто знает геодезию.

Лицо доктора Ширмана покрылось пунцовой краской, в глазах появился злобный огонёк и он громким голосом прорычал:

– Да кто ты такой, чтобы давать мне замечания, кто, вообще, дал тебе право критиковать меня? Тебе ещё надо дорасти до моего уровня.

Бориса больно задел непозволительный тон Дана Ширмана, но он, отбросив волнение в сторону, взял себя в руки и спокойно произнёс:

– Во-первых, не я вас, а вы меня просили прорецензировать ваш, с позволения, сказать учебник. Во-вторых, по учёной степени, я такой же доктор наук, как и вы.

– Мне мою учёную степень присуждали в Тель-Авиве, а не в какой-то Москве – гневно выкрикнул Дан, – надо ещё проверить, не купили ли вы там свой диплом.

На этом он оборвал свою злобную речь, осознав, видимо, внутри себя, что переступил красную черту. Но было поздно, теперь настала очередь Бориса побагроветь, теперь уже его лицо зарделось гневом. Не помня себя от ярости, он закричал не своим голосом:

– Значит я, по вашему, купленный доктор? Отлично! Просто превосходно! Чтобы доказать обратное, я таки напишу, обоснованную рецензию на ваш бездарный учебник и отошлю её, прежде всего, в ваш Технион и, возможно, в другие университеты. Пусть все ознакомятся с творчеством доктора Дана Ширмана и пусть скажут, что московский доктор не прав, что он не разбирается в геодезии и что он купил свой диплом.

Дан Ширман побледнел, потускневший взгляд упёрся в выложенный керамической плиткой пол, и он с большим усилием выдавил из себя:

– Извините меня, доктор Буткевич, не знаю, что на меня нашло, отдайте мне, пожалуйста, мою рукопись и, очень прошу вас, не пишите никаких рецензий.