Русский акцент - Страница 94

– Да вы с ума сошли, ни один банк не выдаст вам такого кредита.

Девушка и не подозревала, что через какие-то четверть часа она собственноручно оформит Борису ссуду, на условиях, которые он просил. По правде говоря, и сам Борис этого не ожидал. Просто, когда девушка попросила его предъявить удостоверение личности и он доставал его из бумажника, оттуда неожиданно прямо на стол чиновницы выпала небольшая фотография. На фотографии был изображён доктор Борис Буткевич в обнимку с самим министром строительства Израиля Ариэлем Шароном.

В Москве, несмотря на то, что Борис жил в считанных сотнях метров от Кремля, он никогда не видел живьём ни одного члена правительства. А в Израиле, так уж случилось, что месяц назад министр строительства посетил институт, в котором работал Борис. Главным образом, министра интересовало, как интегрируются в израильском производстве учёные и инженеры из СССР. Директор института счёл своим долгом представить министру именно Бориса, подчеркнув при этом, что совсем свежий репатриант дослужился уже до начальника отдела. При этих словах бывший прославленный генерал израильской армии, который через несколько лет будет избран премьер-министром, по-отечески обнял Бориса и пожелал ему дальнейших свершений. Именно это мгновение и остановил фотограф своей камерой. И надобно тому случиться, что собственно в эту фотографию пристально всматривалась симпатичная чиновница банка. Она оторопело смотрела на фото, синхронно переводя взгляд с него на Бориса и обратно, и, придя в исходное состояние духа, чуть заикаясь, спросила:

– Это вы вместе с Ариэлем Шароном?

Борис, сам не понимая, как это у него получилось, небрежно ответил:

– Да, он мой родственник по материнской линии.

Обескураженная девушка схватила фотографию и паспорт Бориса и умчалась в неизвестном направлении, как потом выяснилось к директору банка. История умалчивает, о чём она говорила с ним, однако, факт, что Борису тут же была выделена ссуда в размере 92 % от стоимости квартиры. Так министр строительства Израиля, сам того не ведая, помог купить семье Буткевичей новую квартиру. Квартиру, которую они, благополучно прожив в ней 15 лет, продадут уже за 300 000 долларов, за сумму в шесть раз превышающую, что они заплатили при покупке. Так что строительный подрядчик Биньямин оказался прав, говоря, что сама недвижимость не движется, зато цены на неё стремительно растут.

Через пятнадцать лет, семья Буткевичей купит двухэтажный коттедж, утопающий в субтропической зелени одного из небольших городков недалеко от Ашдода. Но эти годы предстояло ещё прожить в череде калейдоскопически меняющихся будней. А полгода, оставшиеся до вселения в новую квартиру, пролетели, как одно мгновение. Грузовая фура, наполненная небогатым домашним скарбом Буткевичей, в течение часа перевезла его из приморской Натании в приморский город Ашдод, который вскоре назовут героем-героем из-за ракетных атак, осуществляемых палестинскими террористами из сектора Газа. Но до этого ещё надо было дожить, а потом и пережить. В момент переезда Ашдод считался провинциальным израильским городом с населением шестьдесят тысяч жителей. Цветущей и престижной Натании он проигрывал буквально во всём. Борис, как только мог, успокаивал Татьяну, которая переживала, что в обмен на дешёвую квартиру они получили непривлекательный и захолустный город, с населением, которое по интеллектуальному цензу, ни шло, ни в какое сравнение с жителями Натании. А Борис всё приговаривал своей жене:

– Ничего, Танюша, прорвёмся. Увидишь, через четыре года здесь будет город-сад.

Никакого сада через четыре года, конечно, не выросло. Однако Борис и сам не ожидал, что уже в срок, чуть больший, чем в десять лет, Ашдод превратится в один из самых красивейших городов Израиля, в город с более чем двухсоттысячным населением. По числу жителей Ашдод станет, после Тель-Авива, Иерусалима и Хайфы, четвёртым городом страны, оставив позади себя такие элитарные, по старым меркам, города, как Натания, Ришон Лецион и Холон. Надо ли говорить, что бурное, во всех отношениях, развитие города происходило благодаря притоку новых репатриантов. Если государственным языком Израиля являлся иврит, то городским языком Ашдода был язык Александра Пушкина. Может быть, поэтому в Ашдоде жил известный советский композитор Владимир Шаинский, там живёт лауреат Государственной премии РСФСР, бывший блистательный солист Мариинского театра Валерий Панов. Кто мог подумать, что в небольшом, по российским меркам, израильском городке будет воздвигнут памятник классику белорусской литературы Янке Купале, здесь же в Ашдоде его именем назовут одну из городских площадей. На одной из его улиц поставят памятник русскому писателю Владимиру Короленко. Маловероятно, что в одном из российских городов увековечат память израильского писателя, лауреата Нобелевской премии Шмуэля Агнона. А в израильском Ашдоде дело, иногда, доходило до некого филологического консенсуса. В одном из новых районов города улицы носили имена русских писателей: Льва Толстого, Фёдора Достоевского, Ивана Тургенева и т. д. Нелепо выглядел почтовый конверт, на котором улица адресата в Москве и отправителя из Ашдода имела одно и то же название «улица Антона Чехова». Смех в кинозале вызвал эпизод из израильского фильма, в котором таксист, въехавший в Ашдод, на вопрос диспетчера, где он находится, самым что ни есть серьёзным голосом, без всякого намёка на иронию, ответил:

– Я нахожусь на территории малой России.

Да и. на самом деле, слова таксиста из фильма были, отнюдь, не малой правдой, а самой что ни есть большой реалией. Заместитель мэра Ашдода – родился в славном городе Черновцы, около 40 % жителей города говорят на русском языке, треть городского совета составляют русскоязычные, вывески магазинов и ресторанов на русском языке и т. д. и т. п. На улице, где строительный подрядчик Биньямин в течение трёх лет построил десять 9-этажных домов, Борис не знал ни одного коренного израильтянина. Новый жилой квартал разговаривал и ругался исключительно на русском языке.