Русский акцент - Страница 73

– Твоя карьера, твоё продвижение в израильской жизни – это знание иврита. Я, как начальник, разрешаю тебе выделять ежедневно полчаса из твоего рабочего времени для занятий: просто берёшь газету и переписываешь, именно переписываешь, какую-нибудь статью, а затем переводишь её с помощью словаря.

Уже через несколько месяцев Борис ощутил прок от методики, предложенной Алексом: он был в состоянии, пусть не бегло, но читать ивритские газеты, а главное понимать, о чём пишется в них.

Сам же Алекс совершенствовал свои знания в подзабытом русском языке. Через короткое время, когда его сотрудники затруднялись выразить мысль на иврите, он подсказывал им на их родном языке. Да что говорить, если сам премьер-министр занялся изучением русского языка: да и в самом деле скоро выборы, а в их преддверии неплохо было бы обратиться к миллионному русскому электорату вместо приветствия «шалом» с традиционным русским «здравствуйте». В последние дни перед выходом на пенсию Алекс зазывал Бориса в свой кабинет: на его рабочем столе лежала карта Украины. Он, указывая ему на, изображенную на карте, железную дорогу, со слезами на глазах говорил:

– Вот, смотри, Борис, здесь украинский город Ровно, а вот там, севернее, маленький городок Сарны, где я родился. Их соединяет железная дорога. Прошло полвека, как я уехал оттуда, но поверь мне, я помню, нет, нет, не на карте, а в натуре, каждый изгиб железной дороги, станционные постройки, пролетающие в окне поезда озёра и реки, помню даже развесистый жёлтолистный клён, стоявший у края железнодорожной насыпи.

И вот через несколько недель отдел должен проводить Алекса на пенсию. Свято место, разумеется, пусто не бывает. Как полагается в таких случаях, был объявлен конкурс на замещение должности, которую занимал Алекс.

Многие русские репатрианты поговаривали, что среди работников государственной службы Израиля якобы существует некая объективность и непредвзятость в перемещении сотрудников по управленческой вертикали посредством объявления конкурсов, что не практиковалось в организациях СССР. На самом деле, конкурс объявляли и в Советском Союзе, но это, почему-то, практиковалось только в институтах и в университетах, и называлось конкурсом на замещение вакантной должности, например, доцента кафедры геодезии. Этот конкурс проводился периодически, каждые пять лет. Теоретически он предполагал, что происходит некая независимая и справедливая ротация профессорско-преподавательского состава высшего учебного заведения. Практически же дело обстояло так, что не было никакой справедливости и независимости. Больше того, в подавляющем большинстве случаев, де-юре не было и никакой ротации, называемой в данном случае замещением. Де-факто, если искомый доцент, проработав свою пятилетку на упомянутой кафедре геодезии, не совершил уголовного преступления, не разругался с ректором и не переступил дорогу декану, он автоматически переизбирался на объявленную в конкурсе должность. При этом совершенно неважно, справлялся ли он как следует с чтением лекций, были ли написаны статьи, в которых излагались его научные исследования и разработки, принимал ли он активное участие в воспитательной работе среди студентов. Бывали, конечно, исключения из неписаных правил. Борису рассказывали, как в одном из вузов доцент выставил на экзамене, который сдавали 25 студентов, 19 неудовлетворительных оценок. После чего на Учёном Совете ректор, гневно колотя очками по трибуне, за которой он стоял, возмущённо голосил:

– Вы посмотрите, что у нас вытворяют некоторые преподаватели: они позволяют себе проваливать на экзамене всю группу. Разве такое возможно в советской высшей школе? Таких доцентов поганой метлой надо гнать из университета. Таких преподавателей мы не будем проводить по конкурсу.

Конечно же этого справедливого доцента таки не переизбрали на следующий срок.

Конкурсная Фемида в израильских государственных организациях также была бесконечно далека от беспристрастности. Конкурс, целью которого являлось выявить наиболее достойного претендента на объявленную должность, на деле превращался в далеко не театральный фарс. Внешне всё выставлялось более, чем прилично. Претенденты заполняли более чем громоздкую анкету, в которой среди прочего излагались все ступени их образования, перечень профильных курсов, которые они прошли, практическая деятельность по специальности и рекомендации авторитетных лиц. По своей форме конкурс мог быть как внутренним: то есть в нём могли участвовать только сотрудники данного предприятия, так и внешним: если по каким-то причинам комиссия приходила к выводу, что никто из этих сотрудников не подходит на заявленную должность. В этом случае в нём мог принимать участие любой специалист извне, удовлетворяющий требованиям, указанным в сообщении о конкурсе. Комиссия, как правило, состояла из четырёх человек: в неё входили председатель комиссии – представитель организации (как правило, кто-то из её руководства), представитель Управления государственной службы, представитель Объединённого израильского профсоюза и представитель Всеизраильской организации женщин (если в конкурсе участвует слабый пол). Итак, внешне всё отлично, подавай документы на конкурс и выигрывай его, в случае, если комиссия признает тебя достойным.

В чём же проявлялся фарс или, если называть вещи своими именами, цинизм внешне пристойного мероприятия? Да, прежде всего, в том, что конечный результат конкурсного спектакля в подавляющем большинстве случаев был предопределён заранее. Этот результат, как водится, определяла не, как казалось на непросвещённый взгляд, авторитетная комиссия, а генеральный директор предприятия, где проводился конкурс, или его заместители. Хорошо, если по их выбору и определению в конкурсе побеждал, действительно, специалист, подходящий под указанные в конкурсе критерии. Однако далеко не всегда это соответствовало реалиям. Зачастую, предпочтению отдавались субъективные факторы, связанные с протекцией, личным расположением руководства, кумовством и пособничеством. Разумеется, всё перечисленное не афишировалось и тщательно скрывалось. Собственно конкурс заключался в том, что претендент представал перед глазами комиссии и отвечал на стандартные вопросы: рассказать о своей работе и высказаться о том, что он предполагает улучшить, заняв искомую должность. Почётная миссия председателя комиссии заключалась в том, чтобы убедить остальных членов комиссии, мало что понимающих или вообще не разбирающихся в специальности испытуемого, дружно проголосовать за заранее намеченного ими кандидата.