Русский акцент - Страница 66

– Да не нужны нам, Алекс, лишние сложности, – выкрикнул экспансивный Эдуард, – министерство образования Израиля утвердило нам третью докторскую степень, так что обойдёмся без вашей лицензии.

– Послушай, Эдуард, – возмутился Алекс, – при всём моём уважении к вашим докторским степеням, лицензия ни в коем разе не заменяет их. Если даже ты не будешь заниматься частной геодезической практикой, впрочем, работникам государственных предприятий она категорически запрещена, то наличие этой лицензии в обязательном порядке учитывается при продвижении на более высокую должность.

– Кроме того, – продолжил Алекс, – вы с Борисом проверяете и утверждаете работы частных геодезистов, которые имеют эти лицензии. Спрашивается, корректно ли, что лицо ведущее инспекцию за деятельностью лицензионных специалистов, этой лицензией не обладает?

Пока Эдуард переваривал сказанное его шефом, Алекс подробно втолковывал ему основополагающие принципы работы института. Из его объяснения выходило, что основным устоем деятельности их организации как раз и является государственный надзор за геодезическими работами в стране.

Борис понимал о чём говорит Алекс Зильберман и в то же время до него не доходило, как штат института, численностью более трёхсот человек, занимаются одним лишь надзирательством, не производя при этом никакой продукции. Да и контроль этот, как выяснилось позже, осуществлялся не над всем геодезическим сектором государства, а только над его небольшой частью, именуемой земельнокадастровой геодезией, составляющей в лучшем случае 30 % от всего сектора. Остальная же его часть, которая охватывает геодезическое обеспечение инженерного проектирования различных сооружений и промышленно-гражданское строительства, остаётся бесконтрольной. Поэтому Борис написал проект положения о государственном геодезическом контроле Израиля, положив в его основу концепцию Госгеонадзора СССР. Положение регламентировало процедуру всеобъемлющего геодезического контроля в стране. Написание этого документа заняло у Бориса почти месяц, немало усилий стоило перевести его на иврит. Когда он предоставил его на суд генеральному директору, тот, внимательно прочитав дюжину страниц этого текста и подняв большой палец вверх, одобрительно воскликнул:

– Молодец, Борис! Просто замечательно! Но есть одна неувязка. Скажи мне, пожалуйста, насколько надо расширить штат сотрудников, чтобы осуществить такой действенный надзор, который ты предлагаешь?

– Честно говоря, – растерялся Борис, – этот вопрос меня волновал меньше всего, поскольку он выходит за рамки моей компетенции.

– Зато, уважаемый доктор Буткевич, – перешёл на официоз Ицхак Пелед, – это входит в границы моих полномочий.

– Чтобы ответить на этот вопрос, – покраснел Борис, – я должен выполнить непростой расчёт затрат трудовых ресурсов. Но, так навскидку, понадобится не менее 10-15 человек.

– Всё, доктор Буткевич, фенита ля комедия, – отрывисто выкрикнул директор, опрокинув стул, с которого он привстал, – Управление государственной службы, которое возвышается над всеми правительственными организациями страны, не выделит мне даже одного работника сверх уже утверждённого штата.

– Но, Ицхак, – повысил голос Борис, – вы же понимаете, что мы делаем это не для личной корысти, а именно для государства, которое этой службой якобы управляет.

– Вот именно, что якобы, – сорвался на не присущий ему фальцет Ицхак, – ты, Борис, в отличие от меня, никогда не имел, да и дай тебе бог не иметь, с этим Управлением никаких отношений. Я заранее уверен, что у меня, как и других директоров, просто не хватит аргументов, чтобы доказать этой обюрокраченной структуре целесообразность того, что ты сконструировал в своём добротном и нужном для страны документе. Возможно, доводы и резоны всё-таки найдутся, но вероятность события, что они будут поняты, восприняты и утверждены, равна нулю.

– Но, Ицхак, – попытался возразить ему Борис, – наверное, всё-таки можно изыскать работников для комплектования новой службы из внутренних резервов. Мягко говоря, далеко не все наши работники загружены на полную катушку.

– Гляди, какой умник нашёлся, – не на шутку разозлился Ицхак, – я и сам об этом знаю, но на изменение структуры института опять-таки нужно разрешение Управления. Допустим даже, что мне с невероятными усилиями удастся решить этот вопрос. Но дело то всё в том, что эти люди, которые ты, Борис, называешь внутренним резервом, на самом деле никаким резервом не являются. Вряд ли они будут способны решать задачи, описанные в составленном тобой документе.

Борис молчал, потрясённый тем, что его детище призвано лететь по направлению к урне. Не менее уязвлённый от невозможности внедрить разработку своего подчинённого директор, успокаивал Бориса:

– Не огорчайся, доктор Буткевич. Может быть ещё что-нибудь придумаем, а пока лучше сосредоточься на подготовке к экзамену на лицензию, который начнётся через полгода. Это сейчас важнее и нужнее тебе.

Далее Ицхак Пелед почти слово в слово повторил, что говорил ранее его начальник Алекс Зильберман. Борис понял, что прежде чем покорять дальние подступы, нужно захватить ближние горизонты. Таким горизонтом являлся упомянутый экзамен на лицензию. В отличие от Эдуарда у Бориса не было никаких сомнений о целесообразности получения лицензии. Он ещё не полностью перечеркнул мысль об открытии своего бизнеса в области геодезии. Кроме того, в этой жизни всякое может случиться. Борис знал, что в Израиле ни одно предприятие не гарантировано от закрытия. Справедливости ради, у государственной фирмы таких шансов было несоизмеримо меньше, чем у частной. Но кто может дать гарантию? Надо было начинать готовиться к этим экзаменам.