Русский акцент - Страница 56

Буквально через год произошло то, что должно было произойти. Так случилось, что, принимавшего Бориса на работу, генерального директора Рона Адлера проводили на пенсию и вместо него назначили отставного полковника израильской армии Ицхака Пелед. Полковник Пелед по образованию был инженером-геодезистом, получив первую академическую степень в Хайфском Технионе. Прослужив четверть века в израильской армии, полковник Пелед отошёл от геодезической науки, что не помешало ему, вступив в должность генерального директора геодезического института, буквально в считанные месяцы вторгнуться в непростой круг проблем института. Отдав на откуп решение различных инженерных вопросов своим заместителям, он без промедления занялся проблемами управленческими, что собственно и требовалось от руководителя института. Он сразу обратил внимание на обилие научных кадров, прибывших из СССР. В руководимом им институте докторские степени имели ещё два сотрудника: потомственный израильтянин, начальник отдела земельного кадастра Яир Гринвальд и выходец из Венгрии, руководитель отдела фотограмметрии Иосиф Шварц. Получалось, что вместе с ними в институте работало десять геодезистов с докторскими степенями. На первом же совещании Ицхак Пелед заявил:

– Вы только посмотрите, господа, что у нас творится. Мы имеем научный потенциал в составе десяти докторов, который по своему количеству в два раза превышает состав кафедры геодезии в Технионе. Уверен, что этот потенциал не уступает израильской академии и в качественной составляющей.

Один из его заместителей несмело возразил:

– Ну, это ещё надо проверить, на что способны доктора из СССР. Говорят, что у большинства из них дипломы куплены за деньги.

Глаза Ицхака сверкнули злобным огнём и он, сорвавшись на фальцет, гневно выкрикнул в сторону своего зам (а):

– Это тебя в первую очередь надо проверить. Я работаю здесь всего два месяца, однако за это время совсем несложно было обратить внимание, да, в принципе, и внимания не надо было обращать, это просто бросается в глаза. Из ста человек, что работают под твоим началом, пять-шесть человек, действительно, являются специалистами и занимаются делом, ещё столько же крутятся возле них, чтобы чему-то научиться, а остальные, мягко говоря, прохлаждаются, слоняясь из угла в угол.

На совещании повисло гробовое молчание. Все заместители, начальники различных служб и отделов предпочли держать язык на привязи, осознавая, что генеральный директор прав.

– Что же касается русских докторов, у них это почему-то называется кандидаты в науку, – продолжал бушевать Ицхак, – так ведь, на самом деле, это вы все кандидаты уж не знаю во что, а они полноценные специалисты.

Обозванные генеральным «кандидаты», продолжали хранить молчание в важном споре, хотя и спора-то никакого не было, все утвердительно кивали головой в такт резким взмахам рук полковника в отставке, который участвовал в нескольких войнах Израиля. А он, несколько поостыв, уже спокойным голосом сказал:

– Так вот, господа, начальники, я просмотрел личные дела всех наших русских докторов. У каждого из них – огромное количество публикаций в различных научно-технических сборниках и выступлений на многочисленных научных конференциях, семинарах и симпозиумах. В них отражены научные исследования, часть из которых можно и нужно внедрить у нас. Возможно, кто-то скажет, что и это они купили за деньги. Разумеется, нет. Часть статей, переведенных на английский язык, я отдал на рецензию нашим профессорам из Техниона. Все они получили высокую оценку: ими был отмечен высокий профессионализм, научная состоятельность и практическая направленность исследований. Если вы по-прежнему считаете, что и это куплено за деньги, то вам не место в этом кабинете.

Как и следовало ожидать, никто не осмелился покинуть кабинет. Тогда Ицхак Пелед, завершая заседание, заявил:

– Несколько дней назад я беседовал с министром и аргументировано доказал ему, что наш институт получил, дарованный сверху, презент в виде мощного ресурса, которым обладают прибывшие к нам русские доктора. Он отнёсся к этому с пониманием и вот сегодня в ответ на мою просьбу нам утвердили должность главного учёного, о которой мы раньше и мечтать не могли.

Все дружно зааплодировали. Ицхак Пелед, прерывая аплодисменты, продолжил:

– Конечно же, на эту должность следовало назначить одного из русских, например, профессора Эдуарда Гомельского. Но, принимая во внимание, что главный учёный, кроме кропотливой научной работы, должен представлять наш институт во всех организациях и ведомствах нашей страны и в научных сферах за рубежом, что автоматически требует хорошего знания, как иврита, так и английского языка, я счёл необходимым предоставить этот пост доктору Иосифу Шварцу.

По замыслу Ицхака Пелед доктор Шварц должен был составить и координировать программу научных разработок, которые бы перевели инженерную деятельность института на качественно новый уровень. Надо сказать, что ему удалось это сделать. Уже через несколько месяцев на ежегодной конференции Всеизраильского общества геодезистов все русские доктора выступили с докладами по актуальным проблемам современной геодезии.

Борис в своём докладе замахнулся на святая святых, на инструкцию о проведении геодезических работ в государстве Израиль, утверждённой самим премьер-министром страны. Да и не в том дело, что документ утвердил глава государства, а, прежде всего в том, что все предписания инструкции являются руководящими и обязательными для всех геодезических организаций и юридических лиц, имеющих лицензию на производство топографо-геодезических работ в стране. И надо же так случиться, что при переводе этой инструкции с иврита на русский язык, Борис обнаружил там кроме ряда неточностей, грубую ошибку при установлении точностных допусков измерений. Да, собственно, произошло, как подчеркнул Борис в выводах своего доклада, то, что неизбежно должно было произойти при сложившейся в Израиле практике выпуска инструкции в свет. Если в развалившемся СССР подобный документ разрабатывался учёными отделов и подразделений ЦНИИГАиК (центральный научно-исследовательский институт геодезии, аэросъёмки и картографии), то здесь его составлением занимался, по сути дела, один человек, доктор Яир Гринвальд, занимающий должность начальника отдела земельного кадастра и впоследствии ставший заместителем генерального директора по геодезической части. Доктор Яир Гринвальд был человеком не без искры божьей: как нельзя лучше его характеризовал ярлык «талантливый учёный». Однако один в поле не воин. Яир соглашался с этим постулатом, однако в душе считал, что воинов просто не было в наличии, так как не существовало поля, в котором они должны были сражаться. С этим суждением трудно было не согласиться, по причине низкой квалификации кадров, работающих в институте. Начальник Бориса Алекс Зильберштейн рассказывал ему, что если кто-то из сотрудников приводил на вакантную должность геодезиста человека, имеющего аттестат о школьном образовании, то этого сотрудника многократно благодарили и чуть ли не возводили на пьедестал для подражания. Как-то Борис наткнулся на ведомости вычислительной обработки измерений, в которых была непонятная ему абракадабра числовых символов, например: 1+3-5/4-2. Оказывается, этими цифрами была закодирована формула с тригонометрическими и логарифмическими выражениями. Лица, ведущие обработку, разумеется, эту формулу и в глаза не видели. Специально для них и была разработана процедура, которая позволяла не задумываясь выполнить вычисления, в данном случае, к первому числовому выражению надо было прибавить третье по счёту, от полученного результата вычесть член с порядковым номером пять, полученное разделить на выражение с номером четыре, ну и так далее. Здесь комментарии излишни: истолковывать просто нечего. Исходя из отмеченного, получалось, что составленную Яиром инструкцию обсуждать было не с кем. Вообще говоря, это не совсем соответствовало истине, поскольку в стране имела место быть геодезическая общественность, с которой можно было, по крайней мере, обговаривать спорные вопросы. С другой стороны, Яир Гринвальд, по всей вероятности, считал себя той же истиной в последней инстанции. Борис поведал ему, что в с