Русский акцент - Страница 134

134

Когда Борис вышел на свежий воздух покурить, к нему подскочил толстоватый чернявый мужчина и, схватив его под руку, потащил в сторону автостоянки. При этом он скороговоркой буквально прострекотал:

– Шалом, профессор из Израиля! Простите, позабыл вашу фамилию. Мне очень понравился ваш доклад о земельном кадастре вашей страны. Я, Михаил Феер, главный инженер проектного института землеустройства в Ужгороде. Может быть, слышали, есть такой город в Закарпатье.

– А куда, собственно, вы меня тащите, господин главный инженер, – поинтересовался Борис, не без усилия отрывая свою руку.

– Да к своей машине, – откликнулся он, открывая дверцу багажника знаменитого советского внедорожника «Нива».

В полутьме можно было разглядеть здоровенный ящик, в котором громоздились плетёные корчаги. Михаил, вытащив наружу одну из них, откупорил её и протянул Борису. Тот недоумённо смотрел на неё, не понимая, что ему надлежит сейчас совершить.

– Да пейте уже, пан профессор! – умоляющим голосом воскликнул Михаил. – Я угощаю вас нашим лучшим вином, называется «Троянда Закарпатья». В переводе с украинского слова «троянда» обозначает роза. Пейте, уважаемый профессор, насладитесь настоящим винным букетом.

Насладиться розовым букетом даже самого замечательного вина после полдюжины рюмок казацкой «Хортицы» вряд ли представлялось возможным. В то же время Борис, родившийся в стране, где народ глубоко уважал алкоголь в любых формах его изготовления, отдавал себе отчёт, что отказ от предложенной выпивки означает неуважение к человеку. Он уже было собрался глотнуть розовый напиток, как вдруг услышал голос Виктора:

– Борис! Где тебя носит? Тут все тебя ждут.

Прошептав про себя:

– Всё-таки, есть бог на свете, – он извинился перед Михаилом и присоединился к Виктору, спешившему в зал.

За столом его уже ждали. Виктор поспешно наполнил рюмки, взял в руки микрофон и провозгласил:

– Дорогие друзья! На правах председателя оргкомитета симпозиума я хотел бы поблагодарить всех участников за плодотворную работу. Особая признательность тем, кто прибыл к нам из-за рубежа. Отдельное спасибо моему другу доктору Борису Буткевичу вообще и за его, по единодушному признанию всех присутствующих, интересный доклад.

Под шквал аплодисментов Борису пришлось осушить до дна очередную порцию «Хортицы». Начальник главного управления геодезии и картографии страны, изучающе глядя на Бориса, неожиданно спросил:

– Скажите, коллега, моя должность приравнивается к должности министра, министра геодезии, если бы такое министерство существовало на самом деле. Моя зарплата составляет на сегодняшний день 650 долларов.

Борис внимательно посмотрел на подвыпившего министра без портфеля и спросил:

– Простите меня, ради бога, а зачем вы мне рассказываете про свою зарплату? Научного интереса она в никоей мере не представляет.

– Кроме научных, уважаемый коллега, – почему-то возмутился геодезический начальник, – есть ещё и другие интересы, которые принято называть, простите за выражение, шкурными. Поэтому, хотелось бы знать, сколько получает министр геодезии в Израиле?

Вопрос, заданный Борису, не относился к разряду тактичных. Бывший начальник Алекс Зильберман учил, что в Израиле не принято афишировать свою зарплату и тем более интересоваться зарплатой других. Но одно дело Израиль, а другое дело Украина. Советская педагогика наставляла, что любой поставленный вопрос ждёт своего ответа. Ждал его сейчас собеседник Бориса. Что оставалось делать? Надо было отвечать.

– В Израиле, как и у вас на Украине, нет министра геодезии, – сказал он, – его функции выполняет директор института, в котором я работаю. Его месячная зарплата составляет около 35 тысяч шекелей, что соответствует девяти тысячам долларов.

Борис осёкся на половине фразы, заметив, что его визави чуть не подавился куском прожаренного мяса, которым он закусывал водочный напиток. Он уже пожалел, что честно ответил на поставленный вопрос. Чтобы как-то сгладить неловкость, Борис не нашёл ничего лучшего как невнятно пробормотать:

– Вы уж извините, цифры, которые я привожу, весьма приблизительные. Просто у нас не принято обнародовать свою зарплату. Так что я могу ошибаться.

– Ничего страшного, доктор Буткевич, – успокоил его коллега, – будем надеяться, что Украина в скором времени оправится от экономического кризиса. Тогда и зарплаты наши существенно повысятся.

– Я вам совершенно искренне и от всей души этого желаю, – произнёс Борис, пожимая руку этому большому начальнику.

Пока Борис разговаривал с высокопоставленным геодезическим чиновником, стол, за которым они сидели, опустел. Оркестр играл ритмичные мелодии и учёный люд, заметно подняв свой тонус после возлияний и трапез, ринулся танцевать. Борис только сейчас обратил внимание, что добрую треть участников симпозиума составляли женщины. Большую часть из них составляли весьма привлекательные особы. Однако по красоте ни одна из них не могла сравниться с Алиной Джойс. Только Борис подумал об этом, как, раскрасневшаяся от выпитого вина, Алина схватила его за руку и потащила его на танцевальный пятачок, весело приговаривая при этом:

– О времена, о нравы! Мадам чуть ли не насильственным путём должна приглашать синьора на танец.

– Увы, мадам, – в тон ей пролепетал Борис, – синьору медведь наступил не только на ухо, но и на обе ноги.

В это время роковая музыка сменилась голосом оркестровой солистки, которая, подражая Софии Ротару, запела:

– Червону руту не шукай вечорами, ти у мене едина, тiльки ти, повiр. Бо твоя врода – то е чистая вода, то е бистрая вода синiх гiр.

134