Русский акцент - Страница 133

133

– Тебе, Боря, уместнее было спросить замужем ли Алина, – снова ухмыльнулся Виктор, – а, если, да, то кто её муж.

Бориса действительно распирало любопытство по поводу семейного статуса Алины. Но он, сохраняя паритет в разговоре с Виктором, предпочёл безмолвствовать, будучи уверен, что тот сам всё расскажет. Ожидания не обманули его. Виктор, словно разоблачённый преступник следователю, выложил ему всё, что знал. Оказалось, что, когда Алина уже была доцентом кафедры иностранных языков и должна была участвовать в конкурсе на замещение вакантной должности заведующего, неожиданно подвернулась какая-то конференция в Швейцарии. Там она и знакомится со своим будущим мужем, коренным жителем этой страны. Претендент в мужья, геодезист по образованию, состоит, немало немного, в совете директоров компании «Leica Geosystems», которая, как тебе известно, занимается производством оборудования и инженерных решений для измерительных геодезических задач. Похоже, что любовная искра, которая пробежала между ними, возгорелась, как говорили старые большевики, в яркое пламя. Они поженились, и, как следствие этому, Алина пренебрегает своей научно-преподавательской карьерой в Киеве и уезжает в Швейцарию на постоянное место жительства. Там новоявленный супруг устраивает её на работу в свою фирму в должности начальника то ли информационного, то ли патентного отдела. Так как Алина великолепно знает немецкий язык, никаких проблем на работе у неё не возникло. Похоже, что она довольна своей работой, как и зарплатой, которая, вероятно, на порядок превышает заработок доцента украинского вуза. На наш симпозиум она приехала, чтобы разрекламировать продукцию своей фирмы, а также вскружить голову и совершить адюльтер с такими красивыми мужчинами, как ты, доктор Буткевич.

Борис не спал всю ночь. Сомкнуть глаза не давала будоражащая мысль: ну, почему так получается, что на него, ни дающего ни малейшего повода для какого-либо эроса или интима, зачастую, сломя голову, бросаются посторонние женщины. Неужели у него в глазах высвечивается какой-то таинственный, неведомый ему, огонёк, который привлекает совсем небезобразных миссис, мадам и фрау. В любом случае в его планы вовсе не входило выстраивать роман ни со швейцарской подданной, ни, тем более, с представительницей любого другого княжества ил герцогства.

Однако человек предполагает, а бог располагает. Завтра был последний день работы симпозиума, и Борис намеривался вечером уехать во Львов, чтобы побродить по узким средневековым улочкам древнего города. Но, нет тут-то, было. Он мог только предполагать. Оказалось, что в реальной жизни располагает всё же не бог, а профессор Ярмоленко. В тот момент, когда вещи были почти уложены в сумку, в комнату зашёл Виктор. Увидев, что Борис собирается уезжать, он немедленно вытряхнул всё, что так тщательно было уложено, и воскликнул:

– Вы, что себе позволяете, Борис Абрамович? Это Европа, а не ваша Азия в Израиле. Через час начинается банкет. Так что надевайте праздничный фрак с бабочкой, а я, как говорится, буду ждать вас за столиком.

Столиком оказался громадный, покрытый красной скатёркой, дубовый стол, стоящий чуть выше остальных. Ясно было, что за ним будет восседать президиум почтенного собрания. В реальности так оно и оказалось. Восемь мест за этим столом занял народ, который принято называть начальством. Рядом с ректором института Ярмоленко сидели начальник Главного управления геодезии и картографии Украины, председатель Всеукраинского астрономо-геодезического общества, генеральный директор Украинского государственного института инженерно-геодезических изысканий, генеральный директор научно-исследовательского института землеустройства Украины. Только два человека за этим президиумным столом не относились к правящей геодезической верхушке. Это были два бывших жителя нерушимого Союза: доктор Борис Буткевич (Израиль) и доктор Алина Джойс (Швейцария), места которых то ли по протоколу, то ли по велению Виктора оказались рядом. Алина выглядела просто потрясающе. Понятно, что именно она, а не вся эта начальственная элита, являлась истинным украшением стола. Впрочем, ее привлекательность была бы заметна и на каком-нибудь президентском приёме. Она наклонилась к Борису и, несколько фамильярно прикоснувшись к его плечу, смеясь, прошептала на ухо:

– А почему уважаемый доктор явился на раут без галстука? Может, забыл, как его вывязывать? Так я могла бы подсобить.

Борис, вспомнив, как час назад его друг что-то упоминал про фрак с бабочкой, стушевался и пробормотал в ответ что-то невнятное. Да и, в самом деле, стоит ли объяснять новоявленной жительнице этикетной и идиллической Швейцарии, что в сумбурном и жарком Израиле галстук носит разве что премьер министр, да и то только на официальных приёмах и заседаниях. Борис настолько привык ходить у себя в стране в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами, что даже и не подумал, что Украина, всё-таки, европейская страна и там надлежит придерживаться принятого дресс-кода. Он вдруг вспомнил, что как-то ещё в Москве явился на лекцию без галстука, который в утренней спешке не смог отыскать в шкафу, за что и получил устное порицание от декана. В тоже время в Израиле он ни разу не видел университетских лекторов в костюме и в галстуке.

В банкетном зале столы красовались различными разносолами, салатами, различными копчёностями и свежеприготовленными мясными блюдами. Между тарелками, салатницами, селёдочницами и розетками на каждом столе громоздилась батарея бутылок с одной и той же этикеткой «Хортица». Под ней скрывалась 40-градусная украинская водка, названная в честь острова на Днепре вблизи города Запорожья. Борису поведали, что самые яркие страницы Хортицы связаны с казачеством Запорожской Сечи, воспетой ещё Гоголем. После нескольких рюмок этого казачьего напитка Борису стало казаться, что вот, вот из очередной откупоренной бутылки выскочит сам Тарас Бульба и начнёт разборку со своими сыновьями Остапом и Андреем. Тосты следовали за тостами, содержимое бутылок опустошалось с запредельной скоростью. Однако от этого их количество на столе не уменьшалось. Похоже, что официанты банкетного зала работали чётко, согласно принятому в этих местах ритму замены пустых бутылок на заполненные. Борис вдруг вспомнил банкет на международном симпозиуме в Хайфе, гостями и участниками которого были геодезисты из Америки, Канады, Австралии и других стран всех континентов. Только там его почему-то называли французским словом «фуршет». Прямо на зелёной лужайке в парке Техниона был расставлен длинный стол, на котором разместились миниатюрные канапе и разноцветные бутылки с напитками, из которых к алкогольным причислялось только шампанское. Гости выпили прохладительные напитки, чуть перекусили, обменялись мнениями по интересующим вопросам и через часа полтора разошлись. Здесь же всё только начиналось. Атмосфера в зале была не то, чтобы непринуждённая, а просто угарная.

133