Русский акцент - Страница 127

127

– С вас двенадцать долларов, – у Бориса вытянулось лицо.

Он смущённо пробормотал:

– Девушка, вы случайно не ошиблись или, может быть, я ослышался, двенадцать долларов за кофе? Совсем недавно я пил кофе в центре Парижа, и он стоил два доллара.

– Так езжайте себе в свой Париж за своим дешёвым кофе, – дерзко парировала девушка, – а у нас тут такая цена.

– За такие деньги, – возмутился Борис, отставляю чашку в сторону, – сами пейте свой кофе.

– Нет, господин хороший, – разозлилась барменша, – раз вы уже заказали, то должны немедленно оплатить, иначе я вызову милицию.

– Да вызывайте хоть премьер-министра, – рассердился Борис, – пусть посмотрит, как украинские граждане при средней зарплате, едва превышающей 100 долларов, пьют кофе за 12 долларов.

Борис прошёл на посадку в самолёт, улетающий во Львов, так и не выпив вожделённый кофе. Через час он уже выходил на небольшую пустынную площадь, прилегающую к неказистому зданию львовского аэровокзала. Странно, что дюжина пассажиров, которая летела с ним в миниатюрном ЯК-40, как будто растворилась в мелком бисерном дожде, заливающем предаэропортный майдан. Белые влажные гроздья расцветающих каштанов навязчиво выделяли одинокую фигуру высокого мужчины. Несколько минут потребовалось Борису, чтобы опознать в ней своего старого приятеля, новоявленного профессора Виктора Ивановича Ярмоленко. После продолжительных объятий и, следующих за ними, взаимных вопросов:

– Как ты? Сколько лет? – а затем идиом типа:

– Смотри, поседел! Пивной животик появился! А, вообще, выглядишь молодцом! Вижу, есть ещё порох! – Виктор схватил Бориса за руку и буквально потащил под густую крону старого каштана. Там моросящие капли затяжного дождика уже не доставали их, и Виктор вынул из кармана своего плаща небольшую, серебристого цвета, флягу и заполнил её содержимым две пластиковые рюмочки.

– Ну, Боренька, за встречу, с перерывом в более чем два десятка лет. Будем здоровы!

Напиток оказался всё той же «Украiнськой горiлкой», от которой благодатное тепло разлилось по всему телу и проникло в душевные протоки, радующиеся этой встрече.

– И не стыдно профессору, да ещё и ректору, – неожиданно рассмеялся Борис, обнимая друга, – распивать спиртные напитки в общественном месте.

– Так же нiхто не бачить – расхохотался в свою очередь Виктор, – а менi приемно згадати нашу молодiсть. Ты не хвилюйся, Борис, мы с тобой ещё не один раз посидим в эксклюзивных львовских ресторанах.

Ранним утром следующего дня Борис стоял у гостиничного окна, из которого открывался великолепный вид на центральную часть древнего, в полном смысле слова, европейского города. Повсюду виднелись, выстроенные в австро-венгерский период, небольшие трёхэтажные дома. Справа красовался сероватый фронтон одного из красивейших оперных театров Европы, а за ним по всему видимому из окна горизонту рассыпались золотые купола церквей и шпили костёлов.

Обозревать панораму очаровательного города Борис оставил на потом. Через час он должен был находиться в автобусе, который должен был доставить участников симпозиума в живописный лесной пригород Львова. Надо было успеть побриться, принять душ и выпить привычный утренний кофе. Но именно с этим возникли проблемы. Началось с того, что Борис не отыскал в ванной комнате полотенца. Когда он спустился на «ресепшн» и сообщил о проблеме, миловидная женщина в ответ широко улыбнулась и мягким голосом проговорила:

– На що вам, сударь, здався той рушник, колы в отелю немае воды.

Как ни странно, звучало это вполне логично: для чего нужно полотенце, если из душа вода не капает. Когда Борис поинтересовался, когда же, всё-таки, появится вода, ему не без радушия ответили:

– Та хто ж його знае. В мiськiй радi кажуть, що водопровод в центрi мiста застарiв, а на новый немае фiнансiв.

Бориса, конечно же, меньше всего интересовало, что говорят в городской мэрии по поводу воды, поэтому, он тихо спросил:

– А за что же позвольте спросить, уважаемая госпожа, я плачу в вашем гранд-отеле 60 долларов в сутки?

Вразумительного ответа он, разумеется, так и не дождался. Спорить и качать права было бесполезно, поэтому неумытый Борис решил немедленно приступить ко второй части задуманного, получить удовольствие от чашечки хвалёного львовского кофе. Да не тут-то было. Оказалось, что ресторан при отеле работал только вечером. Пришлось выйти на улицу и там искать какую-нибудь кофеюшку. Их в центральной части старого города было великое множество, но все они, к сожалению, в это раннее утро были закрыты. Борис уже хотел было возвращаться в гостиницу, как вдруг увидел малоприметную «стекляшку», через витрину которой виднелся кофейный аппарат. Она, к счастью, оказалась открытой. Но и здесь его ожидал сюрприз. Когда Борис попросил пышную барменшу с розовой ленточкой в белокурых волосах долгожданную чашку кофе, она удивленно взглянула на него и с едва скрытым сарказмом прошипела:

– С какой крыши вы свалились, гражданин? Откуда приехали? Какой ещё кофе? Повернитесь и посмотрите, что пьют нормальные люди.

Борис обернулся и посмотрел. Оказалось, что нормальные люди в полвосьмого утра пили ни эспрессо или латте, ни капучино или мокко, как это делают в европейских городах. В этой части Европы, близкой к её центру, люди, которых барменша обозвала нормальными, пили исключительно водку. Пили не рюмочками, ни маленькими стопочками, а большими, заполненными почти по верхнюю каёмку, гранёными стаканами. Пили перед началом рабочего дня, когда ранним апрельским утром только что проснувшееся солнце заливало, начавшиеся распускаться, фиолетовые и белые гроздья сирени своими ещё не горячими лучами. В какой-то момент Борису показалось, что не солнечные лучи, а водка, которая лилась в этом заведении ни маленькой речкой, а огромным океаном, затопит и эту распустившуюся сирень, и белую черёмуху, и, вообще, всё живое вокруг. Он поспешно глянул на часы: надо было поторапливаться, буквально через четверть часа автобус должен был отправиться от здания политехнического института.

127