Русский акцент - Страница 126

К оглавлению

126

Так, например, ещё до появления Евросоюза, они с Татьяной путешествовали по странам Бенилюкса. Когда они пересекали границу между Бельгией и Голландией, из кавалькады, состоящей из сотни автомобилей, именно машину, за рулём которой сидел Борис, остановили и попросили проехать на таможенную площадку. После тщательного осмотра багажника они ещё полчаса ждали, пока проверят их заграничные паспорта. В заключение не очень приятной процедуры голландский офицер извинился за представленные неудобства и, пожелав счастливого пути, с улыбкой сказал на прощание ивритское слово «Шалом». Оказалось, что, в конечном итоге, подозрение вызвало то, что в израильских паспортах Бориса и Татьяны местом рождения значился совсем не израильский город Москва.

Тот же паспортный контроль несколько лет назад Борис и Татьяна проходили в нью-йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди. Толпа пассажиров беспрепятственно пересекала турникет. И опять, теперь уже полнотелая негритянка в синей форме служительницы аэропорта, преградила путь Борису, что-то невнятно пробормотав скороговоркой своим низким гортанным голосом. Он, не поняв ни единого слова из её тягучей английской рулады, переспросил её, что она от него хочет. Смуглая служительница аэропортного сервиса протянула ему какой-то бланк и снова что-то заверещала на непонятном наречии. Стоявший в очереди позади Бориса израильтянин с его рейса, участливо сказал ему:

– Простите, я тоже далеко не всё понял, что сказала эта тёмная красотка. Но, похоже, что вы не всё заполнили в бланке, который она вам дала.

В это время упомянутая красотка слегка оттолкнула Бориса и Татьяну в сторону, чтобы они не мешали проходить другим пассажирам. Борис взглянул в декларацию, которую он держал в руках. Он вспомнил, что заполнял её во время полёта. Причём с пониманием всех строк этой анкеты у него никаких проблем не возникло. Он без труда ответил на все вопросы. Борис снова подошёл к аэровокзальной смуглянке, Она, в очередной раз уничтожающе взглянув на него, показала ему незаполненный пункт в злополучном бланке. В нём всего навсего спрашивалось, где и по какому адресу будет останавливаться гость. Борис умышленно не заполнил адрес своего друга Владимира по той причине, что просто не знал его. Их общение производилось исключительно телефонными звонками или посредством электронной почты. В этот сумасшедший век современных технологий никто телеграмм не посылал и писем не писал. Именно поэтому Борис понятия не имел ни о почтовом индексе своего друга, ни о названии улицы и номера дома, где он проживает. После недолгого размышления он, не мудрствуя лукаво, выхватил из наружного кармана пиджака авторучку и, написав в пустующей графе «Dostoevsky Street, New York, USA», протянул бланк чиновнице. Та, без секундного раздумья, тут же приоткрыла турникет, со словами «Please, ladies and gentlemen» пропустила по ту сторону заветного барьера. Оказавшись там, Борис подумал:

– Чёрт его знает, может быть и прав был Михаил Задорнов, обвиняя в своих скетчах американцев в тупости. Ведь, наверное, вероятность того, что в Нью-Йорке отыщется улица Фёдора Достоевского, равна чуть ли не абсолютному нулю.

Татьяна же, словно прочитав мысли своего супруга, в свою очередь нравоучительно проговорила:

– Порядок есть порядок, в этом смысле нам есть чему поучиться у американцев.

Сейчас же, в Киеве, история преодоления аэровокзальной «Security» как бы возвращалась на круги своя. Представитель службы безопасности потребовал у Бориса заполненную декларацию. Если при полёте в Нью-Йорк стюардессы раздали всем пассажирам соответствующие бланки, то в киевском рейсе никто даже и не подумал это сделать. Поэтому, Борис сказал:

– Извините, но никто мне декларации, которую вы требуете, не давал. Да и у пассажиров, которые прошли передо мной, вы почему-то её не просили.

Служитель проверочного культа хмуро взглянул на Бориса и ожесточённо ответил:

– А у вас, гражданин хороший, потребую. Это моё право, а не ваше.

С этими словами он вручил Борису несколько листков какой-то анкеты, составленной к тому же на украинском языке. Борис хотел было возмутиться и попросить бланки, написанные на русском языке, но его тронул за плечо пассажир, стоящий за ним. Он оказался израильтянином, прилетевшем в украинскую столицу по делам бизнеса. Ему также выдали декларацию на украинском языке. Он попросил Бориса, объяснить чиновнику, что он не понимает ни по-русски, ни по-украински, и поэтому ему нужны бланки на английском языке. Борис вежливо объяснил служителю, указанного выше, культа, что и он не очень-то понимает по-украински, а его попутчик вообще объясняется только по-английски. На что аэропортный чиновник без всякого смущения заявил, что бланки на русском и английском языках закончились. Спорить, а, тем более, качать какие-то права было бесполезно. Да и, в самом деле, не улетать же назад в Израиль, не солоно хлебавши. Всё-таки украинский язык похож на русский, поэтому Борису удалось заполнить анкету не только себе, а и своему израильскому соотечественнику. Удивлённому чиновнику ничего не оставалось, как пропустить их, выжав из себя по-украински:

– Ласкаво просимо в Украину! – а потом по-русски, – Добро пожаловать!

Однако первые минуты пребывания в Украине выдались не очень добрыми. До пересадки на самолёт, который летел во Львов, оставалось полчаса, и Борис попросил чашечку эспрессо в красиво оформленном аэровокзальном кафе. Когда улыбчивая барменша в эксклюзивной украинской вышиванке, подавая ему чашечку дымящегося кофе, весело пропела ему:

126