Русский акцент - Страница 101

101

Доктор Ширман молчал, понимая, что правота на стороне Бориса, напугавшего его не столько судом, сколько письмом студентов. У него не было ни малейших сомнений, о чём его ученики могут написать в этом письме. Взглянув исподлобья на униженное выражение лица Дана, Борис, повернувшись к нему спиной, медленно растягивая слова, процедил:

– Исковое заявление в суд я, разумеется, подам, но работать с вами вместе больше не собираюсь. Так что извольте прислать мне увольнительное письмо.

Никакого иска в суд Борис, конечно, не подавал, несмотря на то, что почти с 100 % вероятностью мог выиграть тяжбу. Но оказалось, что, кроме мирового суда, существует ещё и небесный, что называется «Божий» суд. Дело в том, что новые студенты не прыгали с небес, чтобы попасть в геодезическую школу. Они даже не догадывались об её существовании. Для реализации набора студентов старый директор проводил огромную работу. Он давал броскую рекламу на радио, в периодическую прессу, и даже брал на себя труд ездить по школам, проводя, так называемую, профориентацию и рассказывая будущим ученикам о профессии геодезиста. Предпринимаемые директором действия не пропадали даром: как правило, к началу учебного года на его рабочем столе лежало не менее трёх десятков заявлений. Доктор Ширман, с высоты своего директорского статуса, считал, что не к лицу такому великому учёному, как он, заниматься всякими приземлёнными делами. В результате он получил то, что и должен был получить: на учёбу прибыли только четыре студента. Содержать школу и преподавателей ради мизерного количества обучающихся не имело никакого смысла, и буквально через неделю министерство образования вынуждено было закрыть геодезическую школу. Как потом оказалось навсегда. Таким образом, получилось, что вальяжный доктор Дан Ширман уволил с работы сам себя.

Горевать о потерянной подработке Борису долго не пришлось. Буквально через несколько дней в дверь его кабинета кто-то тихо постучал, чему он был в немалой степени удивлён: просто у них в институте принято было входить в рабочее помещение без какого-либо стука. После возгласа Бориса:

– Войдите! – в дверях показалась сутулая фигура Алекса Зильберштейна. Чуть ли не с порога, без всяких предисловий, он тут же протянул Борису какие-то бумаги и тоном, не терпящим возражений, скомандовал:

– Быстренько заполняй эти документы, мне сказано, что уже через два часа они, вместе с тобой, должны быть в деканате.

– Позвольте, Алекс, какие документы, какой деканат, – поразился Борис.

– Борис, нет времени, – перебил его Алекс, – делай то, что я говорю, а я, тем временем, введу тебя в курс дела.

Если бы у евреев существовало понятие «крёстный отец», то Алекс, без всякого сомнения, был бы наделён этим почётным титулом. Он сам по себе относился к категории неравнодушных и отзывчивых людей. Что же касается Бориса, то в его судьбе он принимал самое, что ни есть, заботливое и, без всякого сомнения, отеческое участие. Вот и сейчас, пока Борис вчитывался в, принесенные им, бумаги, Алекс взволнованно говорил:

– Наслышан я, приятель, о твоих трениях с доктором Ширманом. Но давай не будем об этом. Нашёл я тебе другую, как мне кажется, ещё лучшую подработку в области преподавания. На сей раз это будет технологический колледж в Тель-Авиве. Как я сказал ранее, через два часа у тебя интервью с деканом.

Борис хотел было что-то возразить, но Алекс снова прервал его:

– Послушай, доктор Буткевич, мне совсем не интересно, что ты об этом думаешь, давай лучше я помогу тебе заполнить анкеты.

В обусловленное время Борис сидел уже в кабинете декана строительного факультета тель-авивского технологического колледжа Эхуда Перец. Несколько минут тот изучал документы посетителя, после прочтения которых, удовлетворительно кивнув головой, встал из-за массивного стола и, протянув руку Борису, не без пафоса сообщил:

– Ну что ж, доктор Буткевич, если вы не возражаете, завтра же можете приступать к работе. Судя по вашим документам, вы нас более чем устраиваете. Посмотрим, что будет в действительности.

Секретарь деканата объяснила Борису, что по окончанию учёбы в колледже студенты получают звание младшего инженера. По советским понятиям это соответствовало квалификации выпускника строительного техникума. Борис также получил документ под незнакомым названием – «силлабус». Это слово ещё не было известно бывшим преподавателям советских высших учебных заведений, в то время как в Израиле, в США и, наверное, в Европе оно было на слуху у студентов. В переводе с латинского оно означало не что иное, как перечень. В академическом понимании этот термин подразумевал сжатое описание учебного курса. Такой силлабус каждый студент получал перед началом изучения конкретной дисциплины. Он позволял ознакомиться с тем, что же он, собственно, будет изучать, сколько часов это займёт, какие виды учёбы (лекции, семинары, лабораторные и практические занятия и т. д.) ему будут предложены, какие работы или проекты он должен предоставить для проверки, из чего будет складываться (зачёт, экзамен) конечная оценка его знаний. Ознакомившись с содержанием этого учебного документа, Борис понял, что ему предстоит преподавать инженерную геодезию строительного профиля. На этот раз он должен был, и читать лекции, и вести практические занятия, т. е. в одном лице выполнять функции лектора и его ассистента. Курс инженерной геодезии до этого Борис никогда не читал, в общем-то, он в прошлой жизни читал более сложные курсы по космической и астрономической геодезии. Тем не менее, к этому новому курсу надо было тщательно готовиться, а времени на подготовку практически не было, уже завтра у него была первая лекция.

101