Русский акцент - Страница 160

160

– Папочка, привет! Ты можешь нас забрать с нашего бунгало? Мы уже выспались и хотим домой переодеться. Уже через несколько часов нам надо быть в аэропорту.

Борис совсем забыл, что они с Татьяной купили жениху и невесте в свадебное путешествие недельный круиз по Средиземному морю, который начинался в Барселоне. А ещё он вспомнил, что хотел снять номер в пятизвёздочном отеле в Тель-Авиве, где Наташа и Виталий проведут свою первую ночь после свадьбы. Однако молодожёны категорически отказались, ссылаясь на то, что сами устроят себе послесвадебный ночлег. И вот сейчас, стряхивая остатки сна, Борис тихо спросил:

– Наташенька, а можно поинтересоваться, где находится ваше это самое бунгало?

– Ты, папочка, подъезжай, пожалуйста, к кибуцу, где была свадьба, а там, где заканчивается асфальт, идёт грунтовая дорожка, она и приведёт тебя к нашему бунгало.

Через час Борис уже ехал по указанной грунтовой дорожке, по обе стороны которой тянулись оливковые деревья. Проехав по ней около двух километров, дорога уткнулась в едва видимый зелёный, под цвет деревьев, забор. Борис притормозил, обводя взглядом окружающую местность, но никакого строения так и не обнаружил. Он набрал Наташкин номер по мобильному телефону. Она сразу же откликнулась вопросом:

– Папочка, где ты, ты случайно не заблудился?

– Послушай, родная, – ответил Борис, – я доехал до какого-то странного, стоящего посреди леса, забора, не обнаружив при этом никакого бунгало.

– А ты, папочка, – пропела Наташа, – возле дерева, прислонившегося к забору, отыщи маленькую красную кнопку и нажми на неё.

Когда Борис надавил на найденную кнопку, в заборе вдруг обнаружились створки ворот, которые немедленно открылись, как бы приглашая его проехать через них. Борис так и сделал, паркуя машину под какой-то навес. Выйдя из машины, Борис услышал странный звук. Оказалось, что на номер его машины упала полиэтиленовая плёнка. Только чуть позже он поймёт, что это означало. Отойдя от машины, Борис увидел двухэтажный белый коттедж. Подняв голову вверх, он заметил на балкончике Наташу, которая крикнула ему:

– Папочка! Доброе утро! Поднимайся на второй этаж, вторая дверь налево.

Когда Борис приоткрыл указанную дверь, его взору представилась весьма эксклюзивная картина. Посреди довольно просторного будуара громоздилась огромная кровать, которую иначе, как «ложе» назвать было трудно. Возле неё алело, обложенное красной керамикой, овальное джакузи. С другой стороны кровати стоял стеклянный журнальный столик, на котором хрусталились фужеры, а из посеребренного ведёрка со льдом выглядывало золотистое горлышко бутылки шампанского. И постель, и гидромассажная ванна были обсыпаны лепестками чайной розы. По всей комнате были разбросаны охапки свежих цветов. Эту будуарную диораму дополняли, валявшиеся по всему периметру комнаты, сотни разорванных конвертов и денежные ассигнации, хаотично покрывшие постель. Борис хотел было сказать молодожёнам:

– С первым супружеским утром, дорогие дети!

Но Наташа перебила его:

– Вот, папочка, считаем наш свадебный приход.

– Разве с этого следует начинать ваш первый послесвадебный день, – удивился озадаченный Борис.

– С этого, с этого, Борис Абрамович, – пробасил Виталий, – шампанское мы с Наташенькой уже вкусили, а теперь занимаемся материальным. Вы же знаете, первично не сознание, а материя.

Борис меньше всего хотел пускаться в пререкания с зятем, поэтому не нашёл ничего лучшего, как сказать:

– Ладно, заканчивайте быстрее свою инвентаризацию, а я выйду покурить и буду ждать вас в машине.

Выйдя на зелёную лужайку перед коттеджем, Борис жадно затянулся зажжённой сигаретой и задумался. Ему было явно не по себе. Понятие любви у него никоим образом не ассоциировались с материей. Здесь превалирующим всегда являлось сознание. Борис вспомнил вдруг свою скромную, чуть ли не комсомольскую, свадьбу, которая проводилась в тесной столовой общежития медицинского института, где училась Татьяна. Вместо хупы и раввина было районное управление ЗАГС (запись актов гражданского состояния), где чиновница именем Закона Российской Советской Федеративной Социалистической Республики объявила их мужем и женой. Не было фейерверков и ди-джеев, огромного ресторанного зала, видеосъемки и такого огромного количества гостей, роскоши и шика. Зато были искренность и обилие чувств, была любовь и верность, которая, наверное, именем того же закона РСФСР, теплится уже 40 лет.

Размышления Бориса прервал мелодичный женский голос, который проговорил:

– Извините, господин, здесь курить строго запрещается.

Уловив в голосе молодой женщины, которая занималась уборкой веранды, русский акцент, Борис, уже на её родном языке, примирительно сказал:

– Слушаюсь, девушка, я немедленно покидаю это место, а куда можно пойти докурить?

– А здесь и ходить нигде нельзя, можно только находиться в своей комнате.

– Я что-то не понял, – не поверил своим ушам Борис, – курить нельзя, ходить нельзя, я, что в тюрьме нахожусь?

Девушка как-то подозрительно взглянула на Бориса и спросила:

– Вы что, в самом деле, не знаете, где находитесь?

– Да я приехал забрать своих молодожёнов после свадьбы, – в сердцах воскликнул Борис.

– Вот как, – расхохоталась девушка, – после свадьбы значит. В первый раз слышу про такое в нашем заведении.

– Да скажите же мне, наконец, – чуть ли не выругался Борис, – что это, чёрт побери, у вас за контора такая?

– Ну, уж точно совсем не шарашкина, – продолжала смеяться девушка, – а если называть вещи своими именами, то эти коттеджи именуются местом для дискретных или, если по-простому, то для интимных встреч.

160