Русский акцент - Страница 157

157

– Ну, если это, действительно, на счастье, если Наташа также крепко любит тебя, как ты её, то, наверное, стоило разбить эту вазу.

С подкрашенных глаз Татьяны катились крупные слезинки, она, переводя взгляд с хрустальных обломков на полу на дочку и будущего зятя, едва слышно промолвила:

– Совет вам и любовь, мои дорогие!

Радостный Виталий, говоривший на иврите гораздо лучше, чем на русском языке и поэтому, не зная его фразеологических тонкостей, разрядил обстановку вопросом:

– Почему любовь? Понятно! Но причём здесь совет? Может быть, дорогая тёща будет нам что-нибудь советовать всю жизнь?

От этой фразы своего жениха Наташа просто покатилась со смеху, а Татьяна на полном серьёзе пояснила Виталию, что в данном случае русское слово совет означает не что иное, как жить в согласии и взаимопонимании. Пока Татьяна объясняла им филигранность русской лингвистики, Борис, чтобы не утратить торжественность момента, быстро раскупорил подаренный коньяк, разлил его по рюмкам и провозгласил:

– Смотри, Виталий! Раньше родители невесты давали приданое, некое имущество, выделяемое родителями невесты.

Виталий с удивлением уставился на Бориса, глаза его расширились, и он еле выдавил из себя:

– Оставьте, Борис Абрамович! Об этом не может быть и речи, я сам заработаю на…

– Вот и я об этом, – оборвал Борис жениха на полуслове, – но приданое, Виталий, ты всё-таки получишь. Им является красота, доброта, ум, воспитание и верность моей дочери. Прошу тебя, только об одном, береги это приданое, как зеницу ока. Ещё раз: совет вам и любовь!

В отличие от свадьбы старшей дочери это торжество проводилось уже не в русском ресторане, а по еврейским канонам брачной церемонии. Главным её символом являлся белый, под цвет подвенечного платья, балдахин, который назывался «Хупа». Перед тем как встать под хупу, невеста должна пройти процесс омовения, которое в данном случае означает очищение. За день до свадьбы, как и предписывается каноном, Наташа под руководством жены раввина окунулась в специальный ритуальный бассейн, называемый «миквой», где, надо полагать, стала стерильно чистой не только в телесном, а и в духовном плане.

Возможно, что не израильская школа и даже не израильская армия, а, именно, эта самая «миква» и сделала Наташу настоящей израильтянкой. Когда через несколько лет на Ашдод, в период террористических атак из сектора Газа, летели десятки ракет, и одна из них разорвалась в нескольких метрах от дома, где жили Наташа с Виталием, взволнованный Борис не выдержал и сказал своему зятю:

– Знаешь, Виталий, может вам стоит подумать о переезде в другую, более спокойную страну, где живут на земле, а не на пороховой бочке.

Ненавязчивый совет тестя суперактивный Виталий принял как руководство к действию. Он, дипломированный юрист, тут же связался с адвокатами, которые в течение года за немалый гонорар, составляющий 25 тысяч шекелей, сделали ему, Наташе и их дочке Даниэль официальную въездную визу в Канаду. В последний момент, когда уже надо было паковать чемоданы, заплаканная Наташа заявила своему мужу:

– Всё, фенита ля комедия, я никуда не еду. Несмотря на то, что я родилась в Москве, я – израильтянка, я ем на завтрак питу с хумусом и тхиной, я соблюдаю пост в Судный день. Я – израильтянка, я прихожу в театр не в вечернем платье, а в обтягивающих джинсах и адидасовской футболке, я кайфую от лунного пейзажа пустыни Негев, дымчатой пелены Мёртвого моря и затягивающих в свою зелёную бездну шипучих волн Средиземного моря. Я – израильтянка, я стреляла из автомата «Узи» и, как огня, боюсь заблудившегося таракана на кухне. Я – израильтянка, я стою по стойке «смирно», когда звучит сирена в день поминовения павших в Холокосте, а буквально через день радуюсь той же сирене в День Независимости. Я – израильтянка, я никуда не еду. Я не оставлю свою страну, как и не оставлю своих родителей.

Это был не показной фарс или пафос, это был крик души его любимой дочки. Всё это было уже после свадьбы, а пока предстояло окунуться в свадебный ритуал.

Он начался с подписания «ктубы», документа, в котором излагаются обязательства супругов. Этот религиозный трактат не столько по форме, сколько по содержанию напоминает современный брачный контракт. Главным условием «ктубы» является то, что в браке муж получает право на супружеские обязанности жены, а не на её личность и обязуется заботиться о ней, уважать её, кормить и одевать и т. д. и т. п. Здесь же описывается, что получит жена в случае развода. В этом месте начался как бы в шутку совсем нешуточный торг между женихом и невестой. Наташа требовала десять миллионов шекелей, жених настаивал на 500 000 шекелей. В конце концов, остановились на сумме в один миллион, что и было скреплено подписями брачующихся и их свидетелей. Какую юридическую силу имеет «ктуба» не смог объяснить даже седобородый раввин, присутствующий при её подписании.

Свадебная церемония продолжилась с шествия жениха и невесты под хупу. Это был волнующий момент, когда сквозь живой коридор, образуемый тремя сотнями гостей, Борис и Татьяна ввели свою младшую доченьку под хупу, где её уже ждал жених. Шлейф подвенечного платья Наташи правой рукой поддерживала трёхлетняя дочка Светланы Ника, которая свободной левой рукой доставала из корзиночки лепестки розы и осыпала ими путь к белому святому пологу. Там их уже ждал раввин, тёмная одежда которого резко контрастировала с белым цветом хупы и подвенечным платьем невесты. Его чёрная шляпа, чёрный костюм, чёрный галстук и чёрные туфли в сочетании с чёрной бородой и усами создавали величие и неординарность сегодняшнего события. Порукой тому было его благословление над бокалом вина:

157