Русский акцент - Страница 145

145

– Господин директор, – чуть не подавился шаурмой Борис, – я не социальный работник, а геодезист, мне трудно сказать, почему так сложилось у нас в институте. А почему вы спрашиваете?

– Ну, знаешь, Борис, – воспламенился Ури Векслер, – руководитель должен знать своих работников не только по их производственным показателям.

– Смотрите, я докторат на эту тему не писал, хотя, возможно, кому-то из социологов следует взяться и за эту тему, – проговорил Борис, – вместе с тем её следует разделить на две составляющие.

Относительно первой из них Борис рассказал, что насколько ему известно, часть женщин из СНГ приехали оттуда вдовами: у одной муж погиб в аварии буквально за неделю до её выезда в Израиль, ещё у двоих мужья скончались в молодом возрасте после тяжёлой и неизлечимой болезни. Приехавших из СССР одиноких женщин в статусе разведенных не так много. Да и в стране победившего социализма лицам слабого пола было принято держаться за своих мужей. Доходило до того, что, если супруг вёл себя неподобающим образом, то жена ходила жаловаться на него в партком по месту работы.

– А что такое партком, – перебил Бориса Ури Векслер, – это такое специальное место, где можно распускать нюни, изъявлять неудовольствие и предъявлять претензии.

– Да не совсем, – отмахнулся Борис, – это что-то вроде нашего рабочего комитета, только с громадными полномочиями решать, что надо, а в большинстве случаев, что не надо.

– Получается, – рассмеялся Ури Векслер, – что в наш рабочий комитет приходят жаловаться на своего директора, а в ваш партком на своих мужей.

– Так получается, – не стал возражать Борис, – но я бы хотел обратить ваше внимание на вторую составляющую, которая свидетельствует, что подавляющая часть разводов наших женщин состоялась уже здесь в Израиле, после их репатриации.

– Наверное, после сибирских холодов, – предположил Ури Векслер, – жаркое израильское солнце растопило сердца русских красавиц.

– Не знаю, как влияет солнце на статистику разводов, – пожал плечами Борис, – но здесь, как мне кажется, причины более глубокие. Переезд в новую страну всегда связан с трудностями, бытовыми сложностями и многочисленными крупными и мелкими проблемами. Не все семьи это выдерживают.

Борис объяснил, что проблемы, связанные с кардинально новым укладом бытия влекут за собой необратимые процессы в изменившемся самосознании женщин.

– Я не понял, что подразумевается под процессами, которые ты называешь необратимыми? – полюбопытствовал Ури Векслер.

– Это, прежде всего, – мрачно заметил Борис, – потеря статуса их мужей, работа которых на прежней родине являлась залогом материального уровня семьи.

Он поведал своему директору, что его сосед, в возрасте 52 лет, который в чине полковника занимал должность начальника финансового отдела военного округа, вбив себе в голову, что никогда не выучит иврит, уже несколько лет работает в ешиве (ортодоксальное еврейское религиозное учебное заведение) в должности уборщика. Здесь имеет место не только потеря высокого положения, своеобразного падения с Олимпа на грешную землю, а и существенное изменения уровня материальных благ. Жена этого полковника, хорошо сохранившаяся для своих 45 лет, статная и видная блондинка, убежала от своего бывшего финансиста к материально обеспеченному израильскому бизнесмену. Борис привёл ещё одно подтверждение правильности своего суждения. Сотрудница его жены, врач-рентгенолог, уже не блондинка, а жгучая брюнетка с Украины, разводится со своим мужем, работавшим в Челябинске главным инженером металлургического комбината. По советским меркам зарплата у него там была более чем высокая, не говоря уже о положении в обществе, которое он занимал. Но вся беда в том, что в Израиле нет металлургических комбинатов, и бывший главный инженер, в подчинении которого было, как минимум, несколько тысяч работников, в одночасье становится охранником в супермаркете. Его эффектная жена не заставила себя долго ждать, и как только на её пути появился разведенный профессор-ортопед, тут же выскочила за него замуж.

– Поймите, господин директор, – заявил Борис, – это только те примеры, которые я знаю. А их, поверьте мне, по стране великое множество, которые, в конце концов, в своей совокупности превращаются в тенденцию.

Ури Векслер молчал, задумчиво помешивая ложечкой кофе, в который он забыл положить сахар. А Борис тем временем продолжал излагать свою экспресс-версию, о причинах, почему русские женщины разводятся со своими мужьями.

– Понимаешь Ури, – взволнованно говорил он директору, – ты, наверное, слышал, что в России на душу населения выпивают около 16 литров спиртных напитков в год, в то время, как в Израиле этот показатель составляет 2.5 литра. Если одно разделить на другое, то получится, что в России пьют в шесть с половиной раз больше, чем на Святой земле. Это, так сказать, по официальной статистике, что же касается России, то там выпивают гораздо больше, чем публикуется.

– Постой, Борис, – остановил его директор, – зачем ты мне всё это рассказываешь, какое это имеет отношение к нашей теме?

– Самое, что ни есть прямое, – взволнованно отозвался Борис, – я уверен, что чрезмерное потребление алкоголя среди репатриантов неизбежно потянуло вверх кривую разводов среди русских.

– Тебе, Борис, и в, самом деле, пристало писать докторат на тему разводов, – скривил своё лицо в улыбке директор.

– Никакого доктората я писать не собираюсь, – отрубил Борис, – а по поводу далеко не анонимных русских алкоголиков скажу ещё несколько слов.

145