Русский акцент - Страница 124

124

– Кого ты ко мне посылаешь? Извини меня, но эти геодезисты из России ни черта не умеют.

После таких, совсем не восторженных, слов в адрес своего протеже, Бориса буквально передёрнуло. Он терпеть не мог, когда на примере небольшой выборки делают глобальные выводы, как в научном плане, так и в человеческом аспекте. Сдержав нахлынувшее беспокойство, он тихо спросил, чем не угодил израильскому боссу русский геодезист. Тот, размахивая руками, продолжал орать:

– Этот ваш ставленник даже не знает с какой стороны к теодолиту подойти. Такое впечатление, что он никогда в поле не работал.

К большому сожалению Бориса, израильтянин оказался прав. Его бывший студент, действительно, окончил институт с красным дипломом, после чего попал на работу в доблестную советскую милицию, где и проработал следователем до выезда в Израиль. В области геодезии он не проработал ни одного дня. Внятно объяснить это жалующемуся было просто нереально.

Именно из-за этого он и сказал Шимону Рубинштейну, что есть проблема. Когда Шимон, едва ли не словами «вождя всех народов» И. Сталина, сказал:

– Проблем нет только тогда, когда нет человека. В чём, всё-таки загвоздка, Борис?

– Понимаете, Шимон, – возразил ему Борис, – затруднение всё же есть. Человек прилетел в Израиль только вчера и знает на иврите только слово «шалом», это, во-первых. Во-вторых, я совсем не знаком с ним. Знаю только, что он заканчивал тот же институт, что и я.

Тут Борис немного покривил душой, просто не хотелось объяснять Шимону ненужные детали, что, мол, в СССР геодезические институты были в Москве, Новосибирске и в Львове. Да и, вряд ли, ему необходимо было принимать к сведению лишнюю информацию. Однако он совсем не ожидал, что в ответ на это получит от Шимона нежданный дифирамб. Он улыбнулся, обнял Бориса за плечи и мягко промолвил:

– Знаешь, если этот парень окончил тот же институт, что и ты, то я беру его на работу, а там посмотрим.

Так получилось, что Борис снова встретился с Шимоном на Всеизраильской конференции геодезистов только через год. Он, пожав Борису руку, быстро проронил:

– Борис, ты даже не представляешь, какого работника ты мне дал.

Надо сказать, что Борис, с большим трудом вспомнив, кого он ему дал, побледнел, подумав про себя:

– Ну вот, начинается, сейчас снова начнутся нарекания, что подсунул ему безграмотного бездельника.

Шимон, не обращая внимания на озабоченное выражение лица Бориса, продолжал:

– Лишний раз убедился, что русские готовят отличных специалистов. Этот твой Юрий, без всякого преувеличения, знает всё. Полевые измерения – пожалуйста, современные приборы – нет лучше специалиста, вычислительную обработку никто у меня в фирме не знает лучше его, даже компьютерная подготовка у него на уровне. Через несколько месяцев я назначу его главным инженером своей компании. Спасибо тебе, Борис!

Глава 34. Симпозиум

Получалось, что рекомендация профессора Виктора Ярмоленко что-то да значила. Буквально через неделю в субботнее утро, лёгкий на помине, профессор позвонил Борису. Дрожащая мембрана телефонной трубки чуть искажала басок Виктора, который, вклинивая в свою русскую речь украинские слова, рокотал:

– Доброго ранку, Борис! Скiлькi рокiв не виделись? Через месяц у нас в Львове – международный симпозиум по геодезии и картографии. Обовязково приезжай с докладом. Я заготовил для тебя место в президиуме. Сегодня же вышлю тебе приглашение. Буду тебя с нетерпением ждать. До побачення!

В прошлой жизни (так репатрианты называли период своего бытия в СССР) Борис постоянно ездил на научные конференции, совещания и симпозиумы. Здесь, в Израиле, несмотря на то, что он находил время для исследовательской работы, написав с десяток научных статей, выехать за границу было не просто. На это имелось две причины. Первая заключалось в том, что фонд заграничных командировок был ограничен, и поэтому в Европу и Америку выезжало, в основном, руководство института. Вторая была более существенна: доклады необходимо было делать на английском языке, а с последним, как и у большинства советских учёных, у Бориса были более чем напряжённые отношения. В приглашении, которое он получил через неделю от Виктора, указывалось, что доклады можно было делать на русском, украинском, польском и английском языке. Было бы глупо не воспользоваться такой оказией, чтобы не поехать в бывшее отечество, пусть не в Москву, а в Украину, но всё-таки в пенаты, которые принято называть родными. Борис тут же обратился к своему директору с просьбой разрешить ему выехать за границу. Ури Векслер, услышав, что тема его доклада звучит как «Особенности геодезического обеспечения земельного кадастра в Израиле», без всяких предисловий утвердил ему поездку в Украину, заметив при этом:

– Я уверен, доктор Буткевич, что вы в своём докладе сумеете достойно преподнести достижения израильской геодезии, поэтому и отпускаю вас. Успехов!

В государственной фирме документы на поездку за границу оформляются не за один день. Осталась всего неделя до отлёта, как Борис оказался возле здания украинского консульства в Тель-Авиве, где ему предстояло получить визу. Он просто обомлел, когда увидел огромную очередь у хохляндского форпоста в Израиле. Когда Борис спросил, кто последний в этой нескончаемой очереди, ему указали на обрывок бумажного листа, прикреплённого к колоннообразному стволу раскидистой пальмы. Число записей на этом листе переваливало за сотню. Сразу же стало понятно, что этот клочок земли возле консульства являет собой не Израиль, а именно суверенную Украину. Похоже, что за двадцать лет после отъезда Бориса ничего не изменилось. Какой-то мужчина в цветастых шортах, признав в Борисе новичка на этой территории, ненавязчиво посоветовал ему:

124