Русский акцент - Страница 53

Борис, тут же прикинув про себя, что по советским понятиям полученное Алексом образование соответствует топографическому техникуму, вслух произнёс:

– Мне представляется, Алекс, что вы получили не такое уж и плохое образование. А недоученные теоретические премудрости при желании можно добрать и при самостоятельном изучении.

Алекс благодарно взглянул на Бориса, который сам того не сознавая, негласно утвердил то, чем он руководствовался в ежедневной работе и спросил:

– Ну, так что, доктор Буткевич, если нет вопросов, пойдёмте я вас представлю работникам отдела.

– Извините меня, Алекс, есть только одна просьба – смущённо пробормотал Борис, – очень прошу вас, не называйте меня, пожалуйста, доктор Буткевич: у меня есть имя – Борис.

– Как вам будет угодно, – улыбнулся Алекс, – договорились!

Дверь из кабинета Алекса выводила в огромный холл, больше напоминающий лобби звёздочной гостиницы, чем офис инженерного назначения. Борису казалось, что где-то он уже видел подобное. Чуть позже он вспомнил, что это помещение сильно смахивает на статистическую контору, подсмотренную им в рязановском фильме «Служебный роман». Только там сотрудники ютились в огромном зале в хаотичном порядке, чуть ли не касаясь друг друга локтями. Здесь же холл разделялся стеклянными перегородками на вместительные отсеки, в каждом их которых были встроены четыре удобных стола, на которых помещался компьютер и другая оргтехника. Борису казалось, что по замыслу авторов этого современного интерьера, лёгкие натяжные потолки, продуманное мягкое освещение, современный дизайн мебели, матовая цветовая окраска должны были поддерживать у сотрудников деловой настрой в течение всего рабочего дня. В одном из отсеков собрался весь отдел, все дружески улыбались, пожимали Борису руку и желали удачи. Самым парадоксальным оказалось, что из двадцати двух работников отдела двадцать говорили на русском языке, все они были новыми репатриантами и все были приняты на работу менее года назад. Один из них, невысокого роста с короткой стрижкой коренастый мужчина, подошёл к Борису вплотную и, глядя на него в упор, спросил:

– Если не ошибаюсь, передо мной товарищ Буткевич собственной персоной? Не узнаёте своего коллегу?

Борис никак не мог вспомнить, где он встречался с ним, пока тот укоризненно не произнёс:

– А ведь я присутствовал в Москве на защите вашей диссертации. Как сейчас помню, прекрасная была работа. Недаром же за вас единогласно голосовало 15 из 15 членов Учёного Совета.

То что он не получил ни одного чёрного шара на своей защите, Борис помнил хорошо, а вот этого человека не припоминал. Тогда тот, игриво подмигнув ему, патетически воскликнул:

– А натуральную блондинку Сонечку Сергееву из солнечной Одессы помнишь.

Глава 17. Защита диссертации

Южную красавицу из «жемчужины моря» Борис помнил отлично. Они защищали свои диссертации перед одним и тем же столичным Учёным Советом в один день: он утром, а она после обеда. Соня приехала в Москву за неделю до защиты, и Борис помогал ей оформлять ворох различных документов, требуемых от соискателей учёной степени. Поскольку защищались они в один день, то вместе ездили на московские вокзалы и аэропорты встречать приезжих членов Учёного Совета с последующим устройством их в гостиницы. Дело это было достаточно хлопотным, требовало сноровки и расторопности, хорошего знания столичной атрибутики и наличия необходимых связей. Борис, впитавший с самого рождения московские нормы и заповеди повседневного функционирования, неведомые приезжим, легко ориентировался в этой сложной урбанистике. Однако, когда в аэропорту Внуково они встретили седовласого профессора из Киева и привезли его в гостиницу «Москва», где для него был забронирован номер, случилось непредвиденное. Администратор, вальяжный, одетый в идеально отглаженный чёрный костюм, представительный мужчина, сообщил расстроенному Борису, что в Москве начался очередной съезд КПСС, и все номера заняты партийными работниками, съехавшимися со всей страны. Борис моментально осознал, что в момент сходки высшей партийной власти государства спорить с администратором и качать свои права просто бесполезно. Как на грех, это не понял киевский профессор. Он судорожно швырнул свой портфель на стойку гостиничного «ресепшн» и благим матом заорал:

– Вы, что себе позволяете, товарищ! Да вы знаете, кто стоит перед вами? Я доктор технических наук, профессор, проректор Киевского университета, депутат горсовета и, к тому же, ветеран Великой Отечественной войны.

Перечисленные регалии взволнованного профессора не произвели на администратора никакого впечатления. Делегат партийного съезда, секретарь какого-нибудь провинциального райкома партии в текущий момент значил для него больше, чем киевский учёный. Он, не меняя холодного и надменного выражения лица, взглянул в его паспорт и небрежно пропел:

– Единственное, что я могу сделать, уважаемый профессор, это зарезервировать для вас номер в одной из гостиниц комплекса ВДНХ (выставка достижений народного хозяйства).

Профессор видимо знал, что гостиничный комплекс ВДНХ, в отличие от элитной гостиницы «Москва», из окон которой была видна Красная площадь, находился далеко от центра и представлял сервис на несколько порядков меньше. Поэтому, навязчиво теребя красный галстук администратора, он продолжал голосить:

– Участника войны выгоняют из забронированного номера! Я буду жаловаться!

Администратор, вежливо улыбаясь и отстраняя руку профессора от своего галстука, холодно отчеканил: