Русский акцент - Страница 45

– Похоже на то, – перебил его Вадим, – что, как в той песне поётся, ты увидел её и погиб.

– Почти угадал, – тихо промолвил Борис, – я никогда не проверял посещаемость студентов, жаль было тратить на это драгоценное лекционное время, но на этот раз любопытство взяло вверх. Очень уж хотелось посмотреть в глаза женщине так никчемно продававшей себя за экзамен. Когда я назвал её фамилию, с первой парты привстала не то чтобы симпатичная, а просто поразительно красивая молодая жгучая брюнетка.

Борис замолчал, прикуривая очередную сигарету, а Вадим с нетерпением ждал продолжения рассказа, подогревая Бориса наводящим вопросом:

– Что же произошло после такого ослепительного созерцания?

– Понимаешь, Вадим, – понизил голос Борис, – получалось, что не я смотрел на неё, а наоборот, её прекрасные серые глаза, не мигая, глядели на меня. В их насмешливом взгляде я уловил не то сожаление, не то досаду, а, скорее всего, полное непонимание происходящего.

– Вот, вот, – с пафосом подтвердил Вадим, – если женщина хочет, ты надежды её не лишай.

Пропустив мимо ушей слова, сказанные Вадимом, Борис продолжал:

– Я, забыв, что мне надо читать лекцию, забыв обо всём на свете, смотрел на эту обворожительную и эффектную женщину. Какой-то навязчивый червь сомнения внезапно пронзил моё мужское начало, словно спрашивая, правильно ли ты поступил, решительно и бесповоротно отвергнув то волшебное и, как ты сказал, неизведанное, что прямой наводкой шло в твои руки.

– Кажется, в конечном итоге, мы приходим к закономерному общему знаменателю, – заключил Вадим.

– Знаменатель совсем не общий, профессор Шендерович, – торжественно провозгласил Борис, – за время преподавания в московском вуз (е) у меня было ещё несколько подобных предложений. В отличие от некоторых своих коллег и в отличие от тебя, Вадим, я ни разу не пошёл на поводу этих лёгких и призрачных искушений. И отнюдь не потому, что являюсь каким-то пуританином и соблюдаю принципы не писаного кодекса чести.

– Значит, имеются более веские причины, – осведомился Вадим.

Причина более чем серьёзная, – продолжил Борис, – заключается она в том, что лежать в одной постели, пусть даже с самой очаровательной женщиной в мире, и при этом осознавать, что эта дама спит с тобой только ради положительной оценки, которую ты после всего запишешь в её зачётную книжку, не доставляет истинного блаженства в интиме и не приносит удовольствия ни тебе и не ей.

– О кей, о кей, Боря, – вымученно улыбнулся Вадим, – мы с тобой в полном соответствии с диалектическим законом единства и борьбы противоположностей обнажили проблему, разобрали её и каждый из нас остался при своём мнении. Имеем право, это же диалектика.

– Согласен, – усмехнулся Борис, – а теперь, вспомнив, что сегодня Новый год и что ёлочка, стоящая в зале родилась всё-таки в лесу, а не в пустыне, давай присоединимся к ресторанному хороводу.

Глава 15. Квартира в Натании

В первый день наступившего года Татьяне и Борису выспаться не удалось. Когда вся Европа праздновала Рождество, а трудящиеся бывшего СССР только возвращались с весёлого новогоднего бордальеро, в Израиле начался обычный рабочий день. Девочки, собираясь в школу, подняли такой шум, что Татьяне и Борису пришлось оставить постпраздничное досыпание на лучшие времена. Просто счастье, что первый рабочий день у Бориса выпал на второе января. В противном случае его новым сотрудникам пришлось бы воочию созерцать не похмелившийся облик новичка. Слово «похмелье», равно как и его реализация, не имело к Борису никакого отношения. Тем не менее, после чашечки крепкого кофе, в его мыслительном аппарате наступило заметное просветление, и он вдруг заявил супруге:

– Танюша! Послушай, дорогая, расстояние от Беер-Шевы до Тель-Авива более, чем сто километров, это около двух часов езды на автобусе, плюс время, затраченное на то, чтобы добраться от дома до автовокзала и от него до работы.

– Получается, дорогой, – в тон ему ответила она, – что на поездки на работу и с работы займут у тебя не менее пяти часов. Практически чуть ли не ещё один рабочий день. Это просто немыслимо.

– Танюша, ты, видимо, забыла, – напомнил ей Борис, – что народ добирался на работу в Москву в радиусе более чем двести километров от столицы. И ничего не случилось с этим неунывающим народом. Да и в Америке, насколько мне известно, расстояние от дома до места, где трудящийся получает зарплату, часто составляет более ста километров.

– А ты, Борисочка, тоже забыл, что наш дом, в той же Москве, находился в десяти минутах метрополитеновской езды от твоего института, – возразила ему Татьяна, – и твоя персона, по крайней мере, в этом плане, сильно отличалась как от советских, так и от американских трудоголиков.

– Таня, а Тань, – взмолился Борис, – что ты конкретно предлагаешь.

– Я предлагаю простой и логичный выход, – провозгласила она, – немедленно ехать в Тель-Авив и искать там съёмную квартиру. Правильно говорят израильтяне, где нашёл работу, там и надо жить. Чай не в Америке живём.

– Чай не водка, много не выпьешь, – пробормотал Борис и пошёл заводить свою «Субару»

Сказано – сделано, уже через полтора часа он уже парковался в центральной части Тель-Авива около знаменитого рынка «Кармель». Попасть на улицу Алленби, где помещались маклерские конторы по продаже и съёму жилья, можно было, только пересекая этот базар. Разумеется, Татьяна и Борис не упустили эту возможность. Они моментально окунулись в весёлый шум восточной толкучки, во всевозможные ароматы различных специй, копчёностей и свежей рыбы, в радужную палитру овощей и фруктов. Если по энергетике тель-авивский рынок напоминал одесский Привоз, на котором, как говорили одесситы, «можно было купить всё и ещё немного», то по колоритности ему явно уступал. Жители Тель-Авива по аналогии с украинцами шутили, что у них на рынке тоже можно купить всё, но при этом подчёркивали: от иголки до атомной бомбы. Бомбу, правда, супруги так и не обнаружили, но зато, побродив четверть часа по рынку, с удовольствием вкусили знаменитый бедуинский кофе с натуральным кардамоном, повысив тем самым жизненный тонус перед поиском недорогого жилья в деловой столице Израиля. Это оказалось не таким простым делом. В первом же риэлтерском офисе выяснился астрономический привкус цен на аренду трёхкомнатных квартир, стоимость такой аренды просто залетала за облака. Если съём такой квартиры в Беер-Шеве обходился им в 250 долларов, то стоимость аналогичного жилья в Тель-Авиве превышала 500 долларов. За половину этой суммы можно было арендовать разве что нечто подобное на сарай, находящийся в южной части города в так называемом еврейском Гарлеме. Приобретённый после выпитого кофе тонус, моментально упал и стремился достичь нулевой отметки. Запланированная Борисом экскурсия по Тель-Авиву была тут же отменена. Татьяна и Борис присели за неубранный столик в заурядной фалафельной, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию и заодно перекусить. Татьяна, как всегда, мыслила рациональнее Бориса.